[Дюссельдорф. Март—апрель 1866]
Любезный товарищ Ваня,
Давно собираюсь я тебе написать, да не знаю куда, через Джогина я передавал тебе поклон, ты меня совершенно забыл, но почему не написать хотя словечко, неужели уж такая лень. Это просто непростительно. Ты знаешь, как приятно на чужой стороне получить письмецо, да еще от хорошего товарища. И Джогин тоже не пишет, вы, кажется, хотите меня разлюбить, а может быть, и вовсе не любили, стыдно вам, бог с вами. Ты поверишь ли, Ваня, ежели бы не было тут Быковского, который каждый вечер бывает у меня, а также и Сазонов, оно, право, от скуки можно бы было умереть, невыносимая тоска. Днем я не скучаю — весь день работаю, картины не идут, все, брат, чего-то хочется, и сам теперь вижу, да еще силишки нету, и бог его знает, будет ли когда, тяжело об этом и думать, а пока работаю прилежно, переписываю по нескольку раз, бешусь, что не выходит, а хочется поставить на своем. В ту раму, которую я у тебя купил, пишу две картины — одна изображает утро с туманом, а другая самая простая, нету ни одного дерева — жатва ржи. И хочется их донельзя окончить. Я их думаю прислать с Быковским, который едет в Петербург в конце апреля, то ты можешь их видеть, которые, думаю, и на выставку в Петерб[урге] поставить. Начато еще у меня шесть штук в аршин величины, да еще затеваю малороссийскую водяную мельницу. Дни теперь так велики, что, думаю, окончу. Что же касается, где я буду это лето, то, право, один бог знает. Скажу только одно — хотелось бы съездить в Малороссию на этюды, а потом, ежели средства позволят, за границу опять пробраться, большая польза тут писать картины, да и энергия является больше, тут так прилежно работают, что и самому не хочется терять время.
Итак, Ваня, я надеюсь от тебя получить писульку. Напиши, что ты делаешь и что делают также другие. Все это интересно, а также прошу тебя пришли мне долг, я совершенно без денег, никто не присылает, вот нынче и давай в долг, просто на чужой стороне можно с голоду умереть, и пишу это своим должникам, а они и в ус не дуют, даже не отвечают, ужасные люди. То, прошу тебя, поторопись мне выслать, я живу на твоей квартире № 22 Wehrhahnen. Боголюбов много картин написал, а летом думает ехать в Париж. С Риццони мы переписываемся, он живет в Париже. В Дюссельдорфе в настоящее время чуть-чуть не на головах ходят, каждый день маскарады, даже и по улицам замаскированные ходят. Я каждый день бываю в Малькастене, потому что там обедаю и каждый вечер рисую фигуры. Вот тебе все. Желаю от души тебе здоровья. Преданный твой друг Виктор Резанов. Кланяются тебе Быковский и Сазонов. [...]