Лисий Нос. 18 июня 1856
Любезные Родители Тятинька и Маминька,
Пишу вам письмо и вместе с тем смотрю в окно на море, оно так бушует, что боже упаси; дом, в котором мы живем, весь почти трещит от ярости бури; но буря эта уже продолжается целых три дня с одинаковою силою. Шум волн ужасный, брызги от них долетают до наших окон. Какие были суда и лодки на море против наших окон, все повыбросило на берег. По случаю этой бури мы совершенно почти ничем не занимаемся. Море, которое я прежде жаждал посмотреть, даже прискучило, вечная беспредельность, и видишь только свой берег, а другого никак, да иногда в ясную погоду бывает виден Кронштадт, и по временам там бывает страшная пальба, и гром пушек бывает слышен ясно, даже каждый день слышно пушку, которая возвещает громогласно восхождение и захождение солнца. Ежедневно видишь (исключая таких бурь, как сегодня) иностранные корабли и пароходы, которые тянутся большой вереницей в Петербург. Я здесь уже живу целый месяц, время идет незаметно в занятиях, а пищи для занятий бездна. Ждем на днях к себе профессора и к этому готовимся. Где мы живем, совершенно пустое место, только и есть две избы, в которых живут рыбаки, при одной из них есть еще другая, вроде горницы, довольно порядочная, чистенькая и просторная, мы здесь живем 5-ро, да еще будет несколько. Место для [на]с превосходное.
Версты три от нас самый так назыв[аемый] Лисий Нос. Там построены преогромнейшие батареи, траншеи и разные укрепления, народу живет там много, да все почти военные. Но в последнее время туда прибывает людей и невоенных, народ торговый и промышленный, который уже открыл там разные лавочки. Говорят, тут будет город, и город портовый, тут уж сделана пристань и гавань. Изумляешься искусству инженеров, которые это сделали из болот и неприступных берегов, на этих болотах построены здания, прочищены парки и площади для войска. Даже уже сооружена церковь, хотя деревянная, но прекрасная, прекрасивая. Мы туда ходим ко всенощной и к обедне, служат очень хорошо, священник очень хороший, мы с ним познакомились и ходим к нему, и он к нам частенько приезжает, и мы с ним беседуем почти по целым ночам, ночи же здесь как день, читать без затруднения можно, ибо днем мы бываем заняты. Здесь всем хорошо, только несносные комары не дают покоя, мы себе на лица наделали сетки, пропитанные смолою, а на руки перчатки. Так только и можно работать. Письмо я ваше получил от 22 мая, благодарю бога, что вы здоровы. Вода на Каме велика очень, как вы пишете, и что она много причинила бед. Не знаю, как мельницы, в особенности Татаевская, в каком состоянии. Прощайте, желаю вам здоровья и прошу от вас родительского благословения. Я вам об житье-бытье нашем буду писать впредь еще. Засим остаюсь ваш покорный слуга и сын Иван Шишкин.