Письма
[Петербург]. 30 октября 1896
Многоуважаемый, дорогой Иван Иванович!
Как твое здоровье? Я очень грущу, что не могу тебя навещать, ибо, как учитель, не должен быть неосторожен, хотя я часто узнавал от твоего швейцара о тебе и твоей дочери. Радуюсь, что все прошло и можно будет тебя навещать.
Прошлую среду мы начали собираться, было очень приятно, мне что-то напомнило наше старое время: вспоминали очень часто тебя, и надеемся, что скоро ты будешь с нами. Говорили много о нашем двадцатипятилетии и пришли к такому заключению, вместо волшебного фонаря лучше бы издать каждого из членов одну картину, его портрет и в тексте поместить кроки; в тесном кружке повеселиться, пригласив бывших членов и экспонентов.
25 выставку постараться сделать обширнее, и потому опросить всех членов и, ежели не хватит помещения, озаботиться об увеличении. Бывших членов просить участвовать на 25 выставке, а умерших — постараться достать одну картину и портрет красками, а в крайнем случае фотографию, но это, конечно, все предположение, как решит собрание, которое придется собрать экстренно в декабре.
Вот, дорогой Иван Иванович, уж извини, написал [как] сумел, но хотелось побеседовать с тобой (сегодня на среде предложу, чтобы написать тебе все, что мы будем говорить).
Жму твою руку. Жена и я шлем глубокий поклон тебе и твоим.
К.Лемох.
Вчера кое-кто собрался у меня, и мы достали гитару. Маковские отец и сын1 пели, а мы подтягивали — не хватало тебя.
1 Речь идет о В.Е.Маковском и А.В.Маковском (1869—1924) — художнике-жанристе и пейзажисте.